Книга Один шанс из тысячи [СИ] - Владимир Анатольевич Тимофеев

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ИСЛАНДИИ: Всё верно. Мы, действительно, приглашали российских военных посетить Рейкьявик. Визит кораблей Северного флота России мы собирались приурочить к подписанию нескольких важных межгосударственных документов, но, к сожалению, эксперты пока не успевают всё подготовить, поэтому будет просто дружественная встреча.

К: Госпожа премьер, а о каких документах идёт речь? Или это секрет?

ПМИ: О! Это очень интересные документы, но никакого секрета в них нет. Речь идёт о особом режиме торговли между нашими странами. В частности, со стороны России предполагается кратное снижение ввозной пошлины на исландскую сельдь и треску и значительные скидки на ряд поставляемых в Исландию нефтепродуктов.

К: А что взамен, госпожа премьер?

ПМИ: Я бы не хотела говорить об этом прямо сейчас, поскольку обещала российскому президенту, что не буду раскрывать все карты до подписания документов. Но, если он будет не против…

ПР: Я не против.

(смех в зале)

ПМИ: Прекрасно. Тогда сообщу о главном. Я думаю, для многих это станет сюрпризом. Итак, республика Исландия начинает процедуру выхода из Северо-Атлантического Альянса.

(шум в зале)

Да-да, вы не ослышались. Предварительные консультации в альтинге уже провели. За –подавляющее большинство. Вы знаете, что как председатель «Лево-зелёного движения», находясь на позициях пацифизма и прямой демократии, я давно и последовательно добивалась полного выхода нашей страны из всех структур этого агрессивного блока. И сегодня я рада вам сообщить — это свершилось и это не результат давления со стороны России или кого-то ещё, это исключительно наш выбор, выбор всего исландского общества. Россия только немного нам помогла, пообещав реальную безопасность и реальный нейтралитет, не требуя ничего взамен. Однако мы не можем просто принять эти обещания, не отблагодарив российский народ и его лидера так, как это положено у друзей. С согласия кабинета, я предложила России совместное использование инфраструктуры аэродрома Кефлавик и портовых сооружений в Рейкьянесбайре.

(шум в зале)

К: Госпожа премьер, означает ли это, что вы предоставляете России право обустроить на острове полноценную авиабазу?

ПР: Позвольте, я отвечу на этот вопрос.

ПМИ: Не возражаю.

ПР: Спасибо… Так вот. Что касается аэродрома Кефлавик. Два месяца назад я уже говорил и повторяю ещё раз: у России нет цели строить военные базы по всему миру. Мы не Соединенные Штаты, нам нет нужды навязывать всем свою гегемонию. Да, в случае крайней необходимости, мы можем использовать существующую военную инфраструктуру иных государств, но только по договору с ними и без постоянного присутствия на их территории. Последнее не только дорого, но и опасно. Мир стал достаточно хрупким. Любое не слишком удачное или не совсем корректное действие может поставить планету на грань глобальной войны. Ни одна страна, даже самая сильная в военном и экономическом отношении, не должна диктовать свою волю всем остальным. Многообразие, многополярность и взаимное уважение — вот главные условия, на которых мы сможем существовать, не скатываясь в новую военную катастрофу.

К: Господин президент. Вы очень хорошо сказали о мире и уважении, но не противоречат ли эти слова действиям ваших военных? Ведь буквально только что вы оккупировали часть суверенной страны. Я имею в виду Норвегию. Собираетесь ли вы и там следовать вашим принципам: не организовывать военные базы на чужой территории?

ПР: Хороший вопрос. Ответ на него будет предельно простым. Нет, мы не собираемся организовывать свои военные базы на территории Норвегии.

К: Тогда почему вы до сих пор там?

ПР: Потому что это самый лучший и самый быстрый способ донести до правительства Норвегии простую и ясную мысль: не стоит устраивать безумные провокации против наших людей и наших судов. Как только эта мысль дойдет до норвежских властей и они извинятся за совершенные действия, наши войска вернутся в места постоянной дислокации. Кстати, хочу отметить, что в проведенной операции не было жертв. Наши военные действовали профессионально и аккуратно. Мы не желаем войны, мы желаем нормальных добрососедских отношений, но мы не можем оставлять без ответа откровенно враждебные действия. Говоря футбольным языком, сейчас мяч на их половине поля. Теперь им решать, как поступить: развивать эскалацию или остановить этот никому не нужный конфликт. Мы своё слово сказали…

Россия. Москва. Национальный Центр Управления Обороной (2.09.2018 г.)

Ещё полгода назад стекающиеся в Центр новости, подобные нынешним, радовали бы даже самого закоренелого пессимиста, однако, увы — сегодня они только добавляли хлопот. Россия и вправду не собиралась брать на себя функции мирового жандарма, но эту роль ей теперь навязывали все без разбора…

— Что по Японии?

— На Окинаве дело дошло до прямых столкновений.

— Кто побеждает?

— Пока ничья, но это, видимо, ненадолго. Источники сообщают, что решение полностью вывести контингент из Японии американцы уже приняли. Речь идет о паре недель, не больше.

— Что говорит МИД?

Президент отвернулся от директора СВР и вопросительно посмотрел на министра.

— По нашей линии информация та же, — отозвался тот. — Японский посол в нашей приёмной уже фактически прописался. Каждый день получает новые вводные от правительства и тут же передает их нам. Про северные территории даже не заикается, зато слезно просит принять в аренду Мисаву и Ивакуни.

— Ещё бы не предлагал, — фыркнул глава государства. — Штаты за эти базы ничего им не платят. Практически всё содержание висит на самих японцах. А тут такая возможность — спихнуть неликвид северным варварам.

— Ну, мы им так примерно и говорим, — пожал плечами министр. — С поправкой на протокол, естественно.

— У корейцев, насколько я знаю, с базами посложнее.

— Да. Это так. Южные боятся северных и всеми силами пытаются оставить американцев. Но тем деваться некуда, без японского тыла они на полуострове не удержатся, поэтому, хочешь не хочешь, придётся уйти и оттуда.

— Как полагаете, Ким не сочтет это подходящим поводом для атаки на юг?

— Надеюсь, что нет. Мы с ним работаем, китайцы тоже работают, по военной линии сказать не могу, полной информацией не владею.

— По военной работа тоже идёт, — заметил начальник Главного Управления. — Гасим активность, как можем.

— Спасибо. Я понял, — кивнул президент.

Он знал несколько больше разведчиков и дипломатов, но не считал зазорным заново уточнить некоторые детали.

Ситуация, в общем и целом, складывалась благоприятная, но требовалось постоянно держать руку на пульсе. «Друзья и партнёры» всё время норовили взбрыкнуть и отхватить себе «лишний кусок». Старая вражда, старые дрязги, вечное желание подтолкнуть падающего… Нет, политика — это не грязное дело, политика — это стремление выжить в банке со скорпионами.

Из Европы Штаты уже ушли.

Они абсолютно правильно оценили исландский манёевр России и поняли, что ловить нечего и что, если они не уйдут добровольно, их выгонят силой, и этот позор может поставить крест на любых начинаниях. От бывшего гегемона отвернутся все, даже самые стойкие и упёртые, готовые чуть ли не самоубиться, лишь бы исполнить волю «заокеанского дяди».

В южной части Евразии переговорный процесс выходил на финишную прямую. Индия и Пакистан при российском посредничестве практически утрясли все спорные вопросы. Сказать, что это было сложно, значит, ничего не сказать. Тем не менее, результаты просматривались. Пакистанская сторона обещала, что в течение месяца полностью закроет свою территорию для военных транзитов. Это вело к очередному и, вероятно, последнему акту тянущейся уже лет семьдесят драмы с названием «Янки, гоу хоум». Уход Соединенных Штатов из Афганистана завершал запущенный в июне процесс. В восточном полушарии по факту не оставалось ни одного американского солдата, ни одной действующей американской военной базы.

Казалось бы, живи да радуйся. Однако к понятной и предсказуемой радости примешивались серьёзные и вполне оправданные опасения.

Кто всё-таки организовал ядерную катастрофу?

Увы, этот вопрос пока оставался открытым, но подозрения насчёт проигрывающих на всех фронтах США становились всё более и более обоснованными. По мнению аналитиков, новое супероружие разрабатывали именно там, просто его первое применение оказалось спонтанным и не слишком удачным. Видимо, оно еще